Греческому миллиардеру так понравилась одна из официанток, обслуживающих королевский прием, что он решил за ней приударить. Если бы он только знал, кто скрывается за скромным обликом…

Старая, как мир, история. Он – молодой, красивый, богатый. Имеющий все, о чем можно мечтать, и даже больше. А ее единственное достояние – искреннее сердце и готовность любить. Их случайная встреча привела к множеству событий, сложившихся во вроде бы знакомый сюжет. Только красивая сказка про Золушку в реальности закончилась совсем иначе, потому что в ЕГО мире ценятся другие сокровища, а ЕЙ совсем не нужен фальшивый принц.

Рамону с детства внушали, что он – будущий герцог, а потому должен будет жениться на девушке своего круга и произвести на свет наследника древнего рода. Рамон не собирался предлагать своей любовнице Лорен ничего, кроме короткого романа, однако не смог ее забыть. Через полтора года он вернулся к ней, не предполагая, какой сюрприз его ожидает…

Что делать, если ты осталась на улице с младшим братиком, и на тебя объявили охоту бандиты? Как не умереть с голоду и не попасть в лапы преступников? И главное как пройдя все испытания, обрести счастье?

В данной книге нет сложных сюжетных линий, красивых описаний и откровенных сцен. Она не предназначена для аудитории лицам старше 18 лет. Основное внимание уделяется не любви между парнем и девушкей, а любви между сестрой и младшим братиком, их семейным узам.

Зачем залез? - Да ты не глухая, - восхитился Лайл. - Вот радость-то какая! - Я еще и не слепая. И не слабоумная. Чего залез, говорю? - Ознакомить тебя с указом Его Величества. - Честно ответил он. - Так ознакомь и проваливай. - А ты тут будешь стоять? - уточнил Лайл, запуская руку за пазуху. - Не твое собачье дело, - ласково ответила она. - Ух ты, а я-то думал, ты леди! - Ух ты, так ты думать умеешь.Вот радость-то какая.

Они встретились в Париже - мультимиллионер Маркос Макариос и красавица Ванесса. Маркос называл ее лучшей любовницей на свете. Она же, на свою беду, полюбила его. Однако о свадьбе не могло быть и речи.

Бывает так, что прошлое врывается в твою жизнь в самый неожиданный момент. Идёшь по улице, торопишься на работу, и вдруг - твоя прошлая, но так и не позабытая любовь прямо у тебя на пути оказывается. И ты теряешься, смущаешься и совершенно не знаешь, что с этим делать. А уж если к твоему мужчине-идеалу прилагается ещё и его маленькая копия, с озорным взглядом и сияющей улыбкой, то как тут устоишь? Тем более, если у этих двоих серьёзные проблемы в «личной жизни»…

Красивые, чувственные, волнующие, темпераментные: мы собрали для вас лучше эротические сцены мировой литературы. Не будем многословны! Читайте, наслаждайтесь!

«Север».

«В рыжих волосах - зеленый венок, скатываются капли с грудей, с нежных, розовых, как морошка, кончиков - должно быть холодных. В руках - гуси, из гусей - сочится кровь, обтекает точеные ноги.

Нет сил стерпеть. И тут же, на теплых красных камнях, Марей греет губами прохладную, бледно-розовую морошку.

Нет, не согрелись еще, видишь - еще холодные.

Где-то горят леса. На красном камне возле тихого озерка дымит костер из душистой хвои. Пелька жарит над костром жирного гуся; огонь играет на зеленом, рыжем; губы и руки в крови. Чуть слышно улыбается глазами Марею: вслух не надо.

Издали хруст: медведь прет через трущобу. Затих - и только еще ворчит сердито белая лайка сквозь сон.

Костер тухнет. Ближе придвигаются из темноты сестры-сосны - всё темнее, всё уже мир - и вот во всем мире только двое».

«Здравствуй, грусть». Франсуаза Саган

«В шесть часов, возвращаясь из плавания к островам, Сирил втаскивал лодку на песчаный берег. Мы шли к дому через сосновую рощу и, чтобы согреться, затевали веселую возню, бегали взапуски. Он всегда нагонял меня неподалеку от дома, с победным кличем бросался на меня, валил на усыпанную хвойными иглами землю, скручивал руки и целовал. Я и сейчас еще помню вкус этих задыхающихся, бесплодных поцелуев и как стучало сердце Сирила у моего сердца в унисон с волной, плещущей о песок... Раз, два, три, четыре - стучало сердце, и на песке тихо плескалось море-раз, два, три... Раз - он начинал дышать ровнее, поцелуи становились уверенней, настойчивей, я больше не слышала плеска моря, и в ушах отдавались только быстрые, непрерывные толчки моей собственной крови».

Хулио Кортасар

«Мы не были влюблены друг в друга, мы просто предавались любви с отстраненной и критической изощренностью и вслед за тем впадали в страшное молчание, и пена от пива отвердевала в стаканах паклей и становилась теплой, пока мы смотрели друг на друга и ощущали: это и есть время. В конце концов Мага вставала и начинала слоняться по комнате. Не раз я видел, как она с восхищением разглядывала в зеркале свое тело, приподнимая груди ладонями, как на сирийских статуэтках, и медленным взглядом словно оглаживала кожу. И я не мог устоять перед желанием позвать ее и почувствовать, как она снова со мною после того, как только что целое мгновение была так одинока и так влюблена, уверовав в вечность своего тела».

Джон Уильямс

«Иногда, ленивый и сонный после любви, он лежал, омываемый каким-то медленным, ласковым потоком ощущений и неторопливых мыслей; пребывая внутри этого потока, он не знал наверняка, говорит он вслух или просто принимает в свое сознание слова, рождаемые этими ощущениями и мыслями.

Ему мечталось о чем-то идеальном, о мирах, где они могли бы всегда быть вместе, и он наполовину верил в осуществимость того, о чем ему мечталось. «А вот если бы мы с тобой...» - говорил он и продолжал говорить, конструируя возможность, едва ли намного более привлекательную, чем их нынешнее положение. Они оба знали, не высказывая этого вслух, что возможности, которые они изобретали и обдумывали, - своего рода ритуальные жесты во славу их любви и той жизни, что была у них сейчас.

А жизнь эта была такой, какой ни он, ни она раньше и представить себе не могли. Их влечение друг к другу переросло в страсть, а та - в глубокую чувственность, обновлявшуюся день ото дня.

Любовь и книги, - сказала однажды Кэтрин. - Что еще нужно?

И Стоунер подумал, что ровно так оно и есть, что это одна из истин, которые он теперь узнал.

Ибо их жизнь в то лето не сводилась к любовной близости и разговорам».

«Волхв». Джон Фаулз

«Я вспомнил Алисон, наши любовные игры. Будь она рядом, нагая, мы занялись бы любовью на подстилке из хвои, окунулись бы и снова занялись любовью. Меня переполняла горькая грусть, смесь памяти и знания; памяти о былом и должном, знания о том, что ничего не вернуть; и в то же время смутной догадки, что всего возвращать и не стоит - например, моих пустых амбиций или сифилиса, который пока так и не проявился. Чувствовал я себя прекрасно. Бог знает, что будет дальше; да это и не важно, когда лежишь на берегу моря в такую чудесную погоду. Достаточно того, что существуешь. Я медлил, без страха ожидая, пока что-нибудь подтолкнет меня к будущему. Перевернулся на живот и предался любви с призраком Алисон, по-звериному, без стыда и укора, точно распластанная на камнях похотливая машина. И, обжигая подошвы, бросился в воду».

«Лолита». Владимир Набоков

«Но моя Лолиточка была резвой девчонкой, и когда она издала тот сдавленный смешок, который я так любил, я понял, что она до этого созерцала меня играющими глазами. Она скатилась на мою сторону, и её тёплые русые кудри пришлись на мою правую ключицу. Я довольно бездарно имитировал пробуждение. Сперва мы лежали тихо. Я тихо гладил её по волосам, и мы тихо целовались. Меня привело в какое-то блаженное смущение то, что её поцелуй отличался несколько комическими утонченностями в смысле трепетания пытливого жала, из чего я заключил, что её натренировала в раннем возрасте какая-нибудь маленькая лесбиянка. Таким изощрениям никакой Чарли не мог её научить! Как бы желая посмотреть, насытился ли я и усвоил ли обещанный давеча урок, она слегка откинулась, наблюдая за мной. Щёки у неё разгорелись, пухлая нижняя губа блестела, мой распад был близок. Вдруг, со вспышкой хулиганского веселья (признак нимфетки!), она приложила рот к моему уху - но рассудок мой долго не мог разбить на слова жаркий гул её шёпота, и она его прерывала смехом, и смахивала кудри с лица, и снова пробовала, и удивительное чувство, что живу в фантастическом, только что созданном, сумасшедшем мире, где всё дозволено, медленно охватывало меня по мере того, как я начинал догадываться, что именно мне предлагалось. Я ответил, что не знаю, о какой игре идёт речь, - не знаю, во что она с Чарли играла. "Ты хочешь сказать, что ты никогда?", начала она, пристально глядя на меня с гримасой отвращения и недоверия. "Ты - значит, никогда?", начала она снова. Я воспользовался передышкой, чтобы потыкаться лицом в разные нежные места. "перестань", гнусаво взвизгнула она, поспешно убирая коричневое плечо из-под моих губ. (Весьма курьёзным образом Лолита считала - и продолжала долго считать - все прикосновения, кроме поцелуя в губы да простого полового акта, либо «слюнявой романтикой», либо «патологией»). "То есть, ты никогда", продолжала она настаивать (теперь стоя на коленях надо мной), "никогда не делал этого, когда был мальчиком?" "Никогда", ответил я с полной правдивостью. "Прекрасно", сказала Лолита, "так посмотри, как это делается". Я, однако, не стану докучать учёному читателю подробным рассказом о Лолитиной самонадеянности. Достаточно будет сказать, что ни следа целомудрия не усмотрел перекошенный наблюдатель в этой хорошенькой, едва сформировавшейся, девочке, которую в конец развратили навыки современных ребят, совместное обучение, жульнические предприятия вроде гёрл-скаутских костров и тому подобное. Для неё чисто механический половой акт был неотъемлемой частью тайного мира подростков, неведомого взрослым. Как поступают взрослые, чтобы иметь детей, это совершенно её не занимало. Жезлом моей жизни Лолиточка орудовала необыкновенно энергично и деловито, как если бы это было бесчувственное приспособление, никак со мною не связанное».

«Покорность». Мишель Уэльбек

«Мириам позвонила в дверь в семь часов вечера.

С днем рождения, Франсуа... - сказала она с порога тоненьким голоском, и, кинувшись на меня, поцеловала в губы, поцелуй ее был долгим, сладостным, наши языки и губы слились воедино. Возвращаясь вместе с ней в гостинную, я заметил, что она был еще сексуальнее, чем в прошлый раз. На ней была другая черная мини-юбка, еще короче прежней, и к тому же чулки - когда она села на диван, я углядел черную пряжку на поясе для подвязок, блестевшую на ослепительно белом бедре. Ее рубашка, тоже черная, оказалась совсем прозрачной, сквозь нее было хорошо видно, как волнуется ее грудь, - я осознал вдруг, что мои пальцы помнят прикосновения к венчикам ее сосков, она растерянно улыбнулась и на мгновение я ощутил в ней какое-то смятение и обреченность.

А подарок ты мне принесла? - Я попытался сказать это весело, чтобы разрядить обстановку.

Нет, - серьезно ответила она, - я не нашла ничего, что бы мне понравилось.

Помолчав немного, она вдруг раздвинула ноги; трусов она не надела, а юбка была такая короткая, что сразу обнажился лобок, выбритый и беззащитный.

Я возьму в рот, - сказала она, - тебе понравится. Иди ко мне на диван...

Я подчинился и дал ей себя раздеть. Она опустилась передо мной на колени... »

Надо же, прошел год с выхода экранизации «50 оттенков серого»! У меня до сих пор шерсть поднимается дыбом лишь при одном упоминании имен главных героев. Хочется стереть из памяти «бессмертное произведение» Э. Л. Джеймс и поэтому я решила приурочить свой рейтинг самых откровенных и обсуждаемых эротических романов к годовщине релиза нашумевшего фильма.

1. Декамерон, Д. Боккаччо

Начну с одного из старейших экземпляров литературы для взрослых. Повесть датируется 1351 годом и является классическим примером пира во время чумы. Люди, стесненные жесткими обстоятельствами, попавшие в опасное положение, когда от погибели их отделяет одно мгновение, коренным образом меняют свою манеру поведения.

Вокруг царит мор, 5 юношей и 5 девушек решают уехать из пропитанного смрадным тленом города в прохладное поместье. Их друзья ушли на тот свет в страшных муках Черной смерти, возможно, что симптомы болезни еще не проявились и не ровен час, когда во время омовений обнаружатся фатальные бубоны. Так чего стесняться и придерживаться моральных норм? Не лучше ли развлечься напоследок рассказами на недозволенные темы. Насмешки над священнослужителями, лицемерие заядлых моралистов и подробности интимных похождений благопристойных семьянинов все это найдет читатель в «Декамероне».

2. Эммануэль, Э. Арсан

Книга стала настоящим хитом продаж в 1959 году в основном благодаря очевидным параллелям между биографией главной героини и автора. Этот роман был первым моим знакомством с эротической стороной литературы. Помниться, как я тайно перелистывала страницы и жадно впитывала теоретическую базу философской стороны искусства наслаждения.

Молодая девушка вместе с мужем дипломатом переезжает в жаркий Бангкок, где происходит формирование ее сексуальных предпочтений, моральное и физическое раскрепощение. Постельные сцены описаны детально, без лишнего пафоса и с чувственной окраской. Эммануэль пропагандирует идею полной свободы от навязанной мишуры общественных норм. Главное – следовать зову своего сердца и плоти, а те, кто не хочет этого принять, пускай катятся ко всем чертям!

3. Хроники заводной птицы, Х. Мураками

В центре романа японского мастера слова – история типичного неудачника средних лет Тору Окада. Он потерял все: работу, жену и даже кота. Кризис среднего возраста герой встретил по-своему - на дне «соседского колодца». Вокруг него сосредотачиваются странные женщины: навязчивая неизвестная поклонница, жаждущая секса по телефону, шестнадцатилетняя нимфетка, экстрасенсша и ее сестра бывшая проститутка.

Пересказывать сюжет не имеет смысла, ведь творчество Мураками требует личного осознания. Ноты эротики делают из романа джазовую симфонию, построенную на игре с психологией отдельной личности, переплетении реальности и фантазий. В описании переживаний Тору Окада нет фальши. «Хроники заводной птицы» - глубокий, дающий ответы на многие вопросы шедевр.

4. Любовник леди Чаттерлей, Д. Г. Лоуренс

Эмоциональная составляющая любовного треугольника раскрыта не одним автором, а вот о физическом аспекте зачастую забывают. К счастью, Лоуренс не из рядов ханжей, за что и подвергался многочисленным нападкам критиков. Роман «Любовник леди Чаттерлей» буквально напичкан сценами сексуального характера и заводит читателя с полуоборота.

Констанция рано вышла замуж, ее супруг значительно старше и имеет физические изъяны. Не мудрено, что взор девушки обратился в сторону угрюмого, но привлекательного лесника, приглядывающего за семейным имением. Действо начинается с момента зарождения первой икры желания и заканчивается… Нет не скажу чем, ибо не хочу спойлерить.

5. Автокатастрофа, Д. Баллард

В страшной аварии погибает известный телеведущий, но мало кто знает, что виновником трагедии стал сам водитель, имеющий пристрастие к нетрадиционным эротическим забавам. С уверенностью заявляю, данная книга никогда не будет экранизирована для широкого круга зрителей, ведь фантазии главных героев зачастую граничат с полным безумием.

Произведение Балларда по праву считается апофеозом сексуальной революции. Мучительные акты совокупление, стремление разнообразить и без того увлекательную половую жизнь и похоть, как мерило всего сущего на земле. Автокатастрофа – финальный аккорд смертельной гонки за оргазмом.

6. Анатомия любви, С. Спенсер

Хочу на минуту отвлечься от взрослых проблем и обратиться к чистым эмоциям подростковой влюбленности. Современные Ромео и Джульетта – Дэвис и Джад, готовы преодолеть все преграды, возникшие на пути к счастью. Запреты родителей парень решил обойти в своеобразной манере – после очередного скандала он сжигает собственный дом. Данный прецедент делает любовь Дэвиса слишком опасной, балансирующей на тонкой черте между жизнью и смертью.

Несмотря на поступки героя, читатель испытывает к нему неподдельную жалость. В одни моменты я считала Дэвиса сумасшедшим, а в другие находила знакомые по личному опыту эмоции. К слову, в 1979 году «Анатомия любви» была признана лучшим романом года по версии The New York Times.

7. Мемуары женщины для утех, Д. Клелланд

Более 100 лет роман Джона Клелланда находился за чертой закона. Издательствам, рискнувшим опубликовать скандальную книгу, вменялось распространение порнографии. Дело доходило до судебных разбирательств. Поклонники вручную сначала переписывали, а потом перепечатывали в подпольных мастерских эротическое чтиво.

По меркам XVIII века, да и большей половины ХХ, «Мемуары женщины для утех» были возмутительно откровенны. Провинциалка приехала в Лондон на заработки и спустя короткий промежуток времени судьба привела ее в бордель. Каждый момент соития оформлен хитросплетением эпитетов и сравнительных форм. Детородные органы клиентов «поражают своим размером и вздымаются как мачты кораблей», они «исторгают потоки жидкого перламутра» и прочее, и прочее. Данное произведение значительно обогатит ваш словарный запас в области описания интимных отношений.

8. Лолита, В. Набоков

Дошли, наконец-то, до классики русской эротики. Влечение взрослого мужчины к несовершеннолетней девочке вызывает массу пересудов даже после смерти автора. Хотя оживленная полемика давно поутихла, термин «Лолита» прижился как синоним педофилии. Девчонка-подросток свела с ума степенного и спокойного Гумберта. Ему одновременно пьяно, странно и безудержно страшно. Греховная страсть в океане обволакивающего медового стиля письма.

Можете осудить меня, но мне абсолютно не жаль главную героиню. Она с сознанием дела играла на слабостях Гумберта, искусно манипулировала им и всегда получала желаемое. Баловством – вот чем были для Лолиты отношения с взрослым мужчиной, ни больше, ни меньше.

9. Жюстина, Маркиз де Сад

Эротические романы данного автора признаны наиболее отвратительными произведениями литературы. На их страницах находят свое место самые гнусные пороки человеческой натуры. Читателю хочется отбросить книгу в темный чулан и навсегда забыть об ее существовании, но глаза предательски бегают по строкам и невозможно остановиться по собственной воле. Каждое слово, фраза, описание вызывают шок и омерзение, но для общего развития с содержанием «Жюстины» следует непременно ознакомиться.

10. Венера в мехах, Леопольд фон Захер-Мазох

Бессмертный символ идеологии BDSM сообществ, превозносящий феномен патологического получения удовольствия от моральных и, что более значимо, физических страданий. Поклонение величественной даме становится для героя смыслом существования. Пройти через боль ради подтверждения неподдельных чувств, а вы готовы на подобное?

Эротическая литература сродни вуайеризму, ведь читатель подсматривает через замочную скважину печатного текста за личной жизнью персонажей, мысленно присутствует при самых интимных моментах. Такая обсуждаемая, запретная, развратная - она всегда найдет своих почитателей. Вполне вероятно, что одна из 10 вышеприведенных книг станет достойным украшением вашей личной библиотеки.

Прочитала роман все три части на другом ресурсе есть в открытом доступе. "Горячие" сцены секса которые составляют более 50% текста уже примерно к середине повествования достали и не было желания их читать так все они проходили по одному сценарию, поэтому их бегло просматривала так чтоб не упустить повествование. Если начало романа как то заинтриговало и было интересно что же дальше, то постепенно интерес терялся, единственно что оживило роман это дедективная составляющая. Герои прописаны совершенно плоско и не вызвали к себе сочувствия и понимания их, ооооочень много штампов. Героиня не понравилась, в начале романа ее представляют такой идеально правильно осуждающей подругу имеющую любовников, героиню бесят стону раздающиеся из комнаты, ее мораль не признает как это брать деньги у мужчин. Но не проходит и пары суток она по сути тоже продает себя незнакомому человеку, подписывается на то что бы стать сексуальной игрушкой. Какая то двойная мораль у героини! Далее герой очень жестко и хамски себя ведет по сути как с вещью, это фотоссесия, горианские игры, прогулка с бывшей его любовницей, с предложением покататься на корабле (у нее фобия воды и он знал) героиня в этот момент у меня вызывала только презрение у нее нет и капли уважения к себе и гордости. Я уже молчу о ее сексуальной озабоченности.... что сказать героии были просто кролики. В момент когда она сбегает... ну хоть чуть чуть мозг включила... стала надеяться что у них наконец то начнется любовная история в которой будут чувства... но момент приезда героя героиня после пары реплик с удовольствием ему отдается и согласна на все его извращения.... блин где гордость? Зачем же было уходить? Ну и самым последний момент в книге впечатлил.... забитая деревенская на тот момент плохо себя чувствующая была просто рембо в истории с отцом злодеям умудрялась сбежать, посылать послания любимому, распутать старое убийство, совладать с охранником (вооруженным) и после этого с самоотдачей заняться грубым сексом.... блин.... и по условиям книги она щуплая и слабая? Блин...у автора фантазия зашкаливает. Герой положительного в нем было только то, что честно говорил про свои желания грубого секса, что на протяжении всего романа и осуществлял. потом у него возникло якобы чувство любви о котором он стал твердить... но к любви так и не премешалось чувство нежности и его поведение в жизни и в сексе не изменилось. Вот честно если сравнить с 50 оттенками там и то герой полюбив стал меняться и секс с извращениями был в качестве клубнички изредка, а тут нам не страшно что после похищения и такого дня когда героиня была просто рембо и к тому же беременная не пожалеть ее и оттрахать по полной... и это после того как у него возникло что тоже очень странно внезапно желание стать отцом и любовь к ребенку? Вообщем бред!

Главная героиня этого увлекательнейшего любовного романа наделена чудесным даром предвидения. Ее новый знакомый ведет расследование в фирме, где она работает. Чувствуя, что ему грозит смертельная опасность, она пытается уберечь друга. Их стремление общими силами отвести беду постепенно перерастает в любовь…

Неясные мечты Лори Фостер

Границы из песка Susana Fortes

Сусана Фортес (1959), кандидат географических и исторических наук, университетский преподаватель, еще и одно из наиболее заметных имен в современной испанской литературе, она лауреат множества премий. Ее отличает виртуозный стиль и «мягкая жесткость» повествования. «Границы из песка» – книга, которая читается на одном дыхании, поскольку это своеобразный сплав триллера, детектива, шпионского боевика и любовного романа. В центре повествования судьбы трех человек: двух мужчин и женщины, которых сблизило, пользуясь словами Сальвадора Дали «предчувствие…

Неприступная Эммелина Сюзанна Форстер

Самые жаркие ваши фантазии станут явью… Самые тайные ваши мечты воплотятся в жизнь… Перед вами четыре повести, написанные мастерами современного любовного романа. Четыре истории любви – и страсти, чувства – и чувственности, радости – и наслаждения. Вы полагаете, что наши дни лишены романтики? Значит, вы еще не читали эту замечательную книгу!

Выбор Софи Уильям Стайрон

С творчеством выдающегося американского писателя Уильяма Стайрона наши читатели познакомились несколько лет назад, да и то опосредованно – на XIV Московском международном кинофестивале был показан фильм режиссера Алана Пакулы «Выбор Софи». До этого, правда, журнал «Иностранная литература» опубликовал главу из романа Стайрона, а уже после выхода на экраны фильма был издан и сам роман, мизерным тиражом и не в полном объеме. Слишком откровенные сексуальные сцены были изъяты, и, хотя сам автор и согласился на сокращения, это существенно обеднило…

Танцовщица грез Патриция Мэтьюз

Анна и Мишель Вернер. Мать и дочь. Равно прекрасные, равно целеустремленные, равно воплотившие в жизнь свои – такие разные – мечты. Анна, начинавшая нищей служанкой, стала блестящей хозяйкой плантации, однако, под угрозой разорения, вынуждена искать спасения у мужественного и бесстрашного Кортни Уэйна. Мишель, знаменитая балерина, – звезда лучших европейских сцен, но любовь к шотландскому аристократу Яну Маклевену ставит ее перед трудным выбором – сцена или счастье… Две судьбы, две истории любви, два изысканных любовных романа – и все это…

Невыносимая жестокость Ф. Дж. Лауриа

Роман "Невыносимая жестокость" вышел в свет после того, как с огромным успехом на мировых киноэкранах прошел фильм с аналогичным названием, главные роли в котором сыграли Джордж Клуни и Катрин Зета-Джонс. Роскошный и скандальный мир Голливуда предстает во всей своей красе. В центре этой истории любовный поединок между блестящим адвокатом по бракоразводным делам и женой его бывшего клиента. От непредсказуемых поворотов сюжета захватывает дух. И это неудивительно, ведь жанр книги колеблется от авантюрного романа до откровенного фарса.

Приключения соломенной вдовы Борис Михайлов

Эта история продолжение приключений самарской девчонки Елены Комаровской из романа "Предательство любви не прощается". Читать можно и как самостоятельный роман. Он написан на новых материалах, собранных героиней, в виде дневниковых и диктофонных, компьютерных записей, размышлений. Её подруги, чьи имена заменены в первой книге, узнали себя и, к удивлению, не обиделись, а потребовали продолжения. Как и при написании первого романа, автор убеждал героиню самой быть автором, объяснял, что у женских романов своя читательская аудитория, откровениям…

Страсти в старинном поместье. Книга первая Маргарет Уэй

Бронте Макалистер изо всех сил пытается противодействовать усилиям молодого предпринимателя Стивена Рэндолфа превратить земли ее бабушки Гилли в современный туристический центр. Стивен твердит, что влюблен в Бронте, а она полагает, что все это - для отвода глаз. Такова сюжетная линия первой части этого романа. Во второй книге «Страсти в старинном поместье», которая выходит под № 1203 одновременно с первой (№ 1202), страсти разгораются до поистине детективного уровня. У Бронте появляется соперница, ее брата преследует отец-маньяк, дело доходит…

Страсти в старинном поместье. Книга вторая. Маргарет Уэй

Бронте Макалистер изо всех сил пытается противодействовать усилиям молодого предпринимателя Стивена Рэндолфа превратить земли ее бабушки Гилли в современный туристический центр. Стивен твердит, что влюблен в Бронте, а она полагает, что все это - для отвода глаз. Такова сюжетная линия первой части этого романа. Во второй книге «Страсти в старинном поместье», которая выходит под № 1203 одновременно с первой (№1202), страсти разгораются до поистине детективного уровня. У Бронте появляется соперница, ее брата преследует отец-маньяк, дело доходит…

Женщины Чарльз Буковски

Роман «Женщины» написан Ч. Буковски на волне популярности и содержит массу фирменных «фишек» Буковски: самоиронию, обилие сексуальных сцен, энергию сюжета. Герою книги 50 лет и зовут его Генри Чинаски; он является несомненным альтер-эго автора. Роман представляет собой череду более чем откровенных сексуальных сцен, которые объединены главным – бесконечной любовью героя к своим женщинам, любованием ими и грубовато-искренним восхищением.

Арест Арсена Люпэна Морис Леблан

Арсен Люпэн в тюрьме Морис Леблан

Франция. XIX век. Любовь и смерть, богатство и тюрьма, тайны и погони, авантюрные приключения и любовные романы известного коварного мошенника и соблазнительного красавца по имени Арсен Люпен - виртуозный грабителя, подчиняющийся лишь своему собственному кодексу чести, который стал детективом.

Шерлок Холмс приходит поздно Морис Леблан

Франция. XIX век. Любовь и смерть, богатство и тюрьма, тайны и погони, авантюрные приключения и любовные романы известного коварного мошенника и соблазнительного красавца по имени Арсен Люпен - виртуозный грабителя, подчиняющийся лишь своему собственному кодексу чести, который стал детективом.